Александр Невский
 

Глава шестая. Немецкий орден и Польша в XIV веке

В четвертой главе не говорилось об отношениях между орденом и Польшей, хотя польское княжество Мазовия граничило с государством ордена в Пруссии, а его правитель принимал активное участие в создании орденского государства и в конце концов остался в проигрыше. И все же до начала XIV века серьезных конфликтов между орденом и Польшей не было. Напротив, польские князья и знать участвовали в крестовых походах на пруссов.

Этим то дружеским отношениям, то нейтралитету между поляками и орденом пришел конец, когда в 1308 году рыцари переправились на левый берег Вислы и заняли Восточное (Гданьское) Поморье. Экспансия государства ордена породила его многолетний, можно сказать вековой, конфликт с Польшей, и все же она имеет огромное значение.

Оккупация Гданьского Поморья коренным образом отличалась от завоевания Пруссии. Хотя вопрос, имел ли орден право основать в Пруссии государственную структуру на века или на время миссии, рождает споры, но, так или иначе, рыцари вели войну с язычниками. Но на левом берегу Вислы правил христианами князь-христианин. Воевать с ним не входило в задачу Немецкого ордена. Только если бы поморские князья поддерживали язычников, как это случилось в середине XIII века (ср. с. 72—73), орден имел законное право вести с ними войну. Но об этом в начале XIV века и речи не было. И все же орден не только воевал с Гданьским Поморьем, но в 1308—1309 годах захватил эту землю.

В каком-то смысле нынешняя ситуация ничем не отличалась от ситуации вековой давности. Вновь шла борьба за власть между представителями польской династии, и вновь в эту борьбу волей-неволей включились и их соседи. Политическую активность проявлял теперь не только орден, но и граничащая с Поморьем на юге Великая Польша и его западный сосед — Бранденбургская Марка. Итак, все три соседа Поморья были сильнее него, а один, Великая Польша, или собственно Польша, тоже мог заявить о своих правах на него.

Это объясняется тем, что в конце X века; вскоре после образования Польского государства, Западное и Восточное Поморье вошли в сферу его интересов. Польские князья пытались подчинить себе обе земли и проводить там миссию. И здесь христианизация и господство были неразрывно связаны, но в начале XI века политика Польши потерпела крах: население Поморья осталось языческим, сохранив политическую независимость.

Только в начале XII века королю Польскому Болеславу III1 удалось захватить Западное и Восточное Поморье. Тогда же они были христианизированы. Вскоре после этого в Западном Поморье было основано епископство: Влоцлавек (Леслау) на Висле. Это епископство, как и прочие польские епископства, было подчинено архиепископству Гнезненскому. В 1309 году Гданьское Поморье было занято Немецким орденом, но сохранило свою связь с Влоцлавеком и с Гнезно. Уже те полвека, на протяжении которых Восточное Поморье принадлежало государству Немецкого ордена, свидетельствуют, что Церковь имела политическое значение, сохраняя память о том, что некогда эта земля, пусть и недолго, принадлежала Польше.

После смерти Болеслава III в 1138 году Польское государство распалось на княжества, и удельным князьям не удалось удержать власть над Западным и Восточным Поморьем. В обеих землях возникли свои династии.

Сначала независимость от Польши обрели князья Западного Поморья. В 1181 году князь Богислав I стал ленником императора Фридриха Барбароссы. Ленниками оставались и его потомки; так, в 1181 году Поморье вошло в состав империи. Это было тем проще, что Церковь Западного Поморья не была связана с Польшей. Епископство Воллин (позднее Каммин) не подчинялось ни архиепископу Гнезненскому, ни кому другому. Оно было независимым.

В Восточном Поморье все было иначе, чем в Западном, в том числе и политическое развитие. Династия Самборидов вскоре признала власть над собой польских правителей. Но уже в 1227 году они обрели независимость, величаясь с тех пор герцогами (Dux).

После смерти герцога Святополка в 1266 году разгорелась борьба за власть между его братьями, Самбором II и Ратибором, и сыновьями, Мествином II и Варциславом И. В борьбе против Варцислава Мествин заручился поддержкой маркграфа Бранденбургского. В 1269 году он стал ленником маркграфа, как некогда герцог Поморский, подчинившийся Фридриху Барбароссе. Правда, в последнем случае ленные отношения не были столь продолжительными.

Маркграфы пришли на помощь Мествину, но после смерти его брата они остались в Данциге, и тогда Мествин вступил в союз с князем Великопольским Болеславом и выступил против своего сюзерена. Вдвоем они захватили Данциг. Но ленные отношения сохранились, а вместе с ними и возможность того, что Поморье, за исключением находившегося под властью Самбора II Диршау, вновь отойдет к маркграфам Бранденбургским, если Мествин умрет, не оставив наследника. Самбор, как до него Ратибор, вступил в союз с орденом. Оба уступили ему принадлежавшие им части Восточного Поморья. Мествин же в 1282 году даровал свою территорию князю Великопольскому Пшемыслу II, чтобы родные владения не достались маркграфам Бранденбургским. Князь Великопольский в 1295 году стал королем Польским и предпринял попытку нового объединения Польши, но через несколько месяцев был убит, возможно, при участии маркграфов Бранденбургских. Наследника он не оставил, и началась многолетняя борьба за наследство и за Польскую Корону, в которой участвовали не только польские удельные князья, но и король Чешский Венцеслав II. Он посадил в Данциге городского главу по имени Свенца, причем с согласия Немецкого ордена. Род Свенцы уже задолго до того весьма возвысился в Восточном Поморье.

Но Венцеславу не удалось утвердиться в Польше. Зато это сделал один из польских удельных князей Владислав Локетек. В 1320 году он был коронован как король Польский, и ему посчастливилось привлечь на свою сторону немало представителей поморкой знати. Впрочем, ему не удалось лишить власти потомков Свенцы. Они обратились за помощью к маркграфу Бранденбургскому, который по договору о лене с Мествином имел право на Восточное Поморье. В 1308 году в страну вторглось бранденбургское войско и захватило город Данциг, но польский гарнизон данцигской крепости продолжал оказывать сопротивление.

Гарнизон обратился за помощью к Немецкому ордену, и тот, по-видимому, не заставил себя ждать, вынудив маркграфа отступить. Но тут завязался бой между союзниками. Войско ордена оказалось сильнее польского гарнизона, и последний отступил. Вскоре капитулировал и город. Одни представители поморской знати, с оружием в руках оборонявшие Данциг, пали, других казнили после капитуляции. Данциг был почти полностью разрушен, возможно, по настоянию его ближайшего соперника, прусского города Эльбинга. В считаные недели орден овладел Восточным Поморьем, довершив его завоевание в 1309 году.

Орден попытался юридически закрепить свой военный успех. Он выкупил право на Восточное Поморье у маркграфа Бранденбургского, но с королем Польским это не прошло. Владислав и его преемник не допустили господства ордена над Поморьем.

Итак, орден обошел своих противников и соперников. В 1955 году верховный магистр ордена Мариан Тумлер писал: «Терпеливое выжидание и молниеносный захват Восточного Поморья были политическим шедевром, но едва ли это приличествовало духовно-рыцарскому ордену».

Таких оговорок в позитивной оценке этого события в немецкой исторической науке больше нет. Так, в 1932 году X. Крольман писал: «Только теперь (то есть после захвата Восточного Поморья. — Х.Б.) была достигнута подлинная цель орденской политики — основание автономного, полагавшегося только на себя государства». Здесь идет речь исключительно об интересах государства, получивших геополитическое обоснование. Крольман пишет: «Итак, орден стал единственным хозяином Восточного Поморья и одновременно нижнего течения Вислы с портовым городом Данцигом, что открывало ему прямой выход в Балтийское море. Ведь другие портовые города, Эльбинг и Кёнигсберг, были отделены от моря заливом. Не менее важно было и то, что теперь владения ордена примкнули к империи».

Такая историческая оценка вполне типична для начала 20-го столетия, для позиции, которая решительно порывала с историей власти и династий, надеясь найти подлинно исторические факторы в политической географии, в том пространстве, которым народы владели или за которое боролись и завоевывали, если обладали военно-политической силой или превосходящим культурным или биологическим потенциалом.

Ныне нетрудно заметить, что в данном случае вовсе не были открыты вневременные факторы истории, что и здесь время определяет позицию. Кроме того, можно обойтись и без геополитических моментов Крольмана.

Правда, путь кораблей, направлявшихся в Эльбинг и Кёнигсберг, был длиннее, зато безопаснее. В Вислинском заливе, куда они заходили, не было ни зловещих штормов, ни пиратов: побережье принадлежало ордену. Вслед за Данцигом Эльбинг и Кёнигсберг превратились в крупнейшие города и порты Пруссии.

Владения ордена примкнули к империи, но это было не столь важно, как казалось Крольману в период Веймарской республики2и борьбы с созданным в Версале коридором3. В средние века географические границы выглядели иначе, чем после 1918 года. Крестоносцы, шедшие в Пруссию, и посланцы ордена, которым приходилось следовать обходными путями, и не думали, что в империи они в большей безопасности, чем в Польше или в Поморье. Безопасность или угроза зависели от разных обстоятельств — враги и внезапные нападения подстерегали везде. Сюда относится и важнейший путь, связывавший государство ордена с Западом и Югом, минуя Поморье. Таких путей было два: один шел через Поморье и Новую Марку, другой, главный, пролегал через Торн на юг, по Польше и далее в Чехию, а оттуда — в Южную Германию, Австрию и Италию.

Таким образом, нельзя утверждать, что орден был вынужден завоевать Восточное Поморье под давлением обстоятельств, — точно так же вовсе не обязательно оно должно было принадлежать Польше. Впрочем, польская историческая традиция допускает подобную точку зрения. В 1973 году М. Бискуп выразил ее на польско-немецком коллоквиуме, посвященном школьным учебникам. Во-первых, говорил он, при захвате Данциг орден вел себя вероломно и учинил побоище. Во-вторых, подкреплял он свое утверждение, Польша имела «незыблемое право» на Поморье, особенно на устье Вислы, и, в-третьих, почти вся поморская знать была за короля Польского, и Поморье роднили с центральными районами Польши «один и тот же язык и обычаи».

В каком-то смысле эти аргументы являются зеркальным отражением традиционных немецких оценок. Ведь и в них присутствует геополитическая аргументация: если устье Вислы необходимо для Польши, то, с немецкой точки зрения, оно так же необходимо для государства Немецкого ордена. И даже утверждение о близости населения Поморья с поляками имеет немецкий аналог. Крольман писал: «Немецкие монастыри, немецкое сельское и городское население проложили путь немецкому племенному господству». Пусть что-то выражено нескладно (Немецкий орден ведь не племя), но смысл ясен: отныне Поморье в процессе колонизации подверглось германизации, за которой последовало немецкое господство, несмотря на «один и тот же язык и обычаи», согласно польской оценке, хозяев и подданных.

Конечно, такая аргументация доносит уровень знаний того времени о языке и обычаях, но, судя по состоянию источников, нетрудно догадаться, что полными они не были. Однако историки всеми силами к тому стремятся. Современные национально-политические споры уже не грешат односторонними взглядами, скажем, на движение на Восток. Но и здесь проблемы исторического прошлого то и дело служат актуальным политическим нуждам.

Во избежание подобных толкований следует решиться на нечто как будто простое, но на самом деле сложное: постараться абстрагироваться от последующих событий и реконструировать ситуацию прошлого. И тогда станет ясно, что незыблемое право Польши на Восточное Поморье весьма сомнительно. Ведь лишь дальнейшие события говорят о том, что Польша не была навсегда отрезана от Поморья после его захвата орденом и что в конце концов ей удалось отвоевать эту землю, а значит, впоследствии, когда Польша утратила политическую мощь и была раздроблена, возникло политическое мнение, что все те районы, которые на рубеже XI века и вновь в XII веке входили в сферу владений короля Польского, должны были навсегда стать польскими: так завоевания раннего Средневековья создавали своего рода вневременное право. Такова политическая идея Польши Пястов, отвечающая нынешнему состоянию польских границ. Впрочем, в новейшей польской истории присутствует не только эта историко-политическая идеология, но и конкурирующее с ней представление о Польше Ягеллонов, то есть о Польше, возникшей благодаря Польско-литовской унии 1386 года (см. с. 140)4. Это представление совершенно не соответствует тому, как выглядит Польша в ее нынешних границах.

Итак, с одной стороны, бытует мнение, что Польша обладает незыблемым правом на Восточное Поморье, с другой — мнение, высказанное Крольманом, что орден не просто захватил Поморье, но имел на то право, поскольку маркграф Бранденбургский был законным владельцем Поморья, а орден выкупил у него эти владения. По содержанию эти мнения взаимоисключающие, но структурно схожие. Ведь их сторонники выхватывают из противоречивых правовых положений исследуемого периода какое-то одно и выдают его за единственно верное. Выходит, что историк призван решать, кто прав, а кто виноват (как будто он — судья), а не анализировать события прошлого и объяснять их неповторимость.

В нашем случае анализ привел бы к банальному выводу: правовые притязания и военная мощь. Правовые притязания оспаривают друг друга: на Восточное Поморье имеют право и маркграф Бранденбургский, и поляки. Вопрос, чьи права более законны, был бы наивным и, во всяком случае, не предполагал бы однозначного ответа. Были ли права ленной зависимости Мествина от маркграфа Бранденбургского законное прав его держания от князя Великопольского? Этот вопрос обсуждали юристы уже в XIV веке, но безрезультатно. Самый ход их дискуссий направлялся заинтересованными сторонами, и в конце концов возобладал орден. Он мог проигнорировать приговор, даже не разделяя власть и право. Во всяком случае, историку не стоило бы по прошествии веков вновь включаться в этот процесс.

Чтобы укрепить свое положение, герцог Поморский попытался сделать вид, что покоряется своему могущественному соседу, хотя на деле они были настроены друг против друга. Для этого он использовал разные правовые приемы: ленную зависимость и пожалование. Ныне тому, кому захотелось бы уяснить, какой из приемов был решающим, пришлось бы выступить адвокатом той или иной стороны. Историк должен был бы, скорее, разъяснить, что существуют открытые политические ситуации, не скрывая, что история не всегда есть процесс, развивающийся по правовым нормам, и не замалчивая того, что в нем играет роль и власть. Наконец, в 1309 году орден одержал победу.

Однако победа была недолгой. Орден владел Восточным Поморьем всего 150 лет. В 1466 году, по Второму Торуньскому миру, он его утратил, но не потому, что полвека тому назад пошел против закона, а потому, что таков был приговор всемирной истории. Путь от завоевания Поморья до распада государства ордена в 1525 году не был ровным и гладким. Было бы неверно думать, что более двух столетий единственной политической задачей Польши являлось отвоевание Поморья и ликвидация государства ордена. Впрочем, эта задача то и дело всплывала, в зависимости от ситуации в Польше или в ордене.

В связи с этим не последнюю роль играло то, что одновременно с борьбой за Поморье орден был втянут и в другие конфликты, прежде всего в борьбу, которую вели с ним архиепископ Рижский и город Рига.

Последнему конфликту предшествовала долгая история; он возник в те годы, когда в Ливонии утвердился Орден меченосцев. Это был в известной степени классический конфликт между епископом и духовно-рыцарским орденом: так случалось еще в Святой Земле. Победителем в Ливонии не вышел никто — ни епископ, ни орден. Власть над Ливонией поделили, и Немецкий орден стал преемником Ордена меченосцев; его власть в Ливонии была иного характера, чем в Пруссии, где епископы не имели политической самостоятельности (см. с. 150). Поэтому неудивительно, что орден пытался и в Ливонии по возможности воссоздать прусские властные структуры, то и дело вступая в яростное противоборство с архиепископом Рижским. Архиепископ Фридрих почти все время своего правления (1304—1341 гг.) провел в изгнании, при Папской курии, находившейся тогда в Авиньоне.

В то время, как орден вел борьбу за Поморье, архиепископ подал на него жалобу. В 1311 году в Ливонию прибыл известный; церковный деятель, итальянец Франческо де Мольяно с поручением выслушать свидетельства по жалобам на Немецкий орден. При нем был список из 230 жалоб. Предметом некоторых из них, например 25-й, было завоевание Поморья.

До сведения Папы доводилось, что братья ордена вероломно напали на землю князя Краковского и Сандомирского, то есть короля Польского, а в Гданьске убили более 10 000 человек, в том числе и грудных младенцев, которых щадили даже враги веры — язычники.

Впрочем, эта жалоба не усугубила положения ордена, но дала ясно понять, какая вполне реальная опасность подстерегает его, ибо в те годы был упразднен Орден тамплиеров, по образу и подобию которого был некогда создан Немецкий орден. Когда в 1291 году пал последний оплот крестоносцев в Святой Земле, политической целью французского двора стал захват бывших владений упраздненного духовно-рыцарского ордена в Европе. Король Французский порывался объединить все духовно-рыцарские ордены под своим началом, но безуспешно. Зато под его давлением Папа упразднил Орден тамплиеров, рыцари которого во Франции были объявлены еретиками, подвергнуты пыткам и многие сожжены как вероотступники; сам орден был упразднен 3 апреля 1312 года.

Известно, что Немецкий орден в то время не был упразднен, хотя, судя по источникам, такие планы строились, но с позиций той эпохи все виделось иначе. Когда папский судья прибыл в Ливонию, со времени инквизиционного процесса над французскими тамплиерами минуло четыре года. Подобная судьба могла постичь и Немецкий орден.

Однако у Пруссии и Ливонии было то преимущество, что рядом не было ни Папы, ни какого бы то ни было (и это главное) властного, подобного королю Французскому светского князя. В то время духовно-рыцарский орден в Пруссии чувствовал себя в большей безопасности, чем в Италии или во Франции. Не исключено, что именно поэтому верховный магистр перенес тогда место своей резиденции в Пруссию. После падения Акры он сначала пребывал в Венеции. В 1309 году орден стал управляться из Мариенбурга.

Только тогда Пруссия стала подлинным центром ордена. По прошествии веков процесс кажется вполне логичным: от Золотой буллы из Римини до Мариенбурга — так его нередко представляет. Но с точки зрения современников все выглядело иначе. Перенос резиденции верховного магистра в Пруссию сопровождался серьезным кризисом. Незадолго до того в орденский устав было включено положение, запрещавшее верховному магистру самовольно менять место своей резиденции. Внутри ордена возникли разногласия. Избранный в 1311 году верховный магистр Карл Трирский вскоре вынужден был сложить свои полномочия. Он вернулся на родину и там вновь вступил в должность верховного магистра, до самой смерти (1324 г.) управляя орденом не из Мариенбурга, а из Трира. Новая резиденция верховных магистров не стала в то время центром ордена.

Впрочем, ни новая резиденция, ни далекий Мариенбург не гарантировали свободы от папских притязаний. Туда добрался папский судья, а вместе с ним и папское отлучение. Франческо де Мольяно немедленно отлучил верховного магистра и братьев Пруссии и Ливонии от Церкви.

С другой стороны, вопрос о численности папского батальона, сформулированный одним известным политиком XX века, мог быть поставлен уже в то время. Папское отлучение едва ли было бы возможно, если бы Папа не мог настоять на нем и если бы не было заинтересованного в том властного князя, который предоставил бы Папе необходимое силовое средство. Мог ли орден проигнорировать Папу и его судью? Разумеется, нет, ибо существовал и король Польский, и его интересы вполне могли совпасть с интересами Папства. Когда вышеупомянутый процесс благодаря поездке верховного магистра Карла Трирского в Авиньон завершился в пользу ордена, король Польский обратился к Папе с жалобой на него. Общность интересов короля и Папской курии объяснялась тем, что население Польши платило Папе особую подать — пфенниг святого Петра5. Когда король Польский пожаловался Папе на то, что орден отнял у него Поморье, то встал вопрос, будет ли спорный район продолжать платить пфенниг святого Петра.

Решение во втором судебном процессе было вынесено в пользу Польши. Впрочем, отвечающие за это папские судьи являлись все без исключения высокопоставленными духовными лицами и поляками; орден имел все основания апеллировать к Папе о пересмотре этого решения. Последний промолчал, и все осталось по-прежнему.

Дело было опять возбуждено в связи с новой жалобой польской стороны. Два папских судьи, оба французы, в 1339 году вынесли приговор, согласно которому у ордена отобрали не только Поморье, но и земли, которые он к тому времени завоевал. Между орденом и Польшей возник военный конфликт. К Польше должны были отойти не только завоеванные районы и Восточное Поморье, но и Кульмская земля. Кроме того, орден должен был выплатить и репарацию.

Пусть даже решение не было проведено в жизнь, оно представляет интерес. Ведь если король Польский претендовал на Кульмскую землю, некогда пожалованную Конрадом Мазовецким (см. с. 72—73), это свидетельствует о его притязаниях на государство Немецкого ордена.

Пока что орден был достаточно крепок и мог проигнорировать такое решение, ибо истинное решение о том, кому принадлежит Поморье, выносил ныне не судья, — оно вытекало из соотношения сил, в расстановке которых решающую роль играли не Польша и Немецкий орден, а соседние государства, прежде всего Чехия. Кроме того, оно зависело от отношений германского короля с Папой.

В конце концов король Польский и орден объединились. В Папской курии было достигнуто согласие, а король Польский проявил еще больший интерес к экспансии на Восток. В 1343 году был заключен Калишский мир. Орден отказался от завоеваний последних лет, а король Польский — не только от Кульмской земли, но и от Поморья. Следующие шестьдесят лет Польша и Немецкий орден жили в мире.

Библиография

(80) Вопрос о том, когда у ордена созрело намерение основать государство, а не только вести вооруженную миссию, ставится в работе: Hellmann M. Über die Grundlagen... (см. № 51).

(81) О Западном и Восточном Поморье в период Высокого Средневековья см.: Petersohn J. Der südliche Ostseeraum... (см. № 42). См. также: Idem. Pommerns staatsrechtliches Verhältnis zu den Nachbarmächten im Mittelalter // Die Rolle Schlesiens und Pommerns in der Geschichte der deutschpolnischen Beziehungen im Mittelalter. [s. l.], 1980 (Schriftenreihe des Georg-Eckert-Instituts für internationale Schulbuchforschung. Bd. 22/3). Огромное значение имеет доскональный анализ акта о держании 1181 г. (см.: Ibid. S. 105—106), ибо он и другие более ранние документы в сфере немецкого движения на Восток впоследствии считались правовыми документами, обосновывающими принадлежность этого региона к Германии, будучи на самом деле лишь вехами длительного и неоднородного процесса Напр., не исключено, что распространение в 1185 г. власти Дании на Западное Поморье могло бы иметь далеко идущие последствия. Тогда 1181 г. не имел бы особого значения. См. в указанном сборнике следующие статьи: Biskup M. Pommern und Pommerellen als Problem der deutsch-polnischen Beziehungen im 14. und 15. Jahrhundert; Kiersnowski R. Nachkriegserforschung der Geschichte Pommerns bis zum Anfang des 14. Jahrhundert; Kriedte P. Pommerellen und Schlesien in der mittelalterlichen Kirchengeschichte Polens und seiner Randzonen. По истории экономических связей см.: Samsonowicz H. Tło gospodarcze wydarzeń 1308 roku na Pomorzu Gdańskim / Przegląd Historyczny. 1965. T. 56.

(82) Об истории части епископства Влоцлавек, входившей с 1309 г. в состав Пруссии, и о попытках Немецкого ордена получить эти церковные владения см.: Kriedte P. Die Herrschaft... (см. № 62).

(83) О событиях в Данциге см.: Lingenberg H. Die Anfänge... (см. № 45). В этой работе источники полно используются и по-новому толкуются. Цитируемая литература: Turnier M. Der Deutsche Orden... S. 321—322 (см. № 1); Krollmann Chr. Politische Geschichte... S. 33 (см. № 3); Biskup M. Die Rolle des Deutschen Ordens in Preußen in der Geschichte Polens // Deutschland, Polen... S. 21—22 (см. № 5). Более осторожного отношения требует работа М. Бискупа (см.: Biskup M. Pommern und Pommerellen... // Die Rolle Schlesiens... S. 147 (см. № 81)), которую следует считать прежде всего программным обобщением традиции национальной исторической школы. См. также: Krollmann Chr. Politische Geschichte... S. 27. Пути, ведущие из Пруссии на запад и юг, нанесены на карты. См.: Die Postwege des Deutschen Ordens in der ersten Hälfte des 15. Jahrhunderts // Historisch-geographischer Atlas... Lief. 1. Wiesbaden, 1968 (см. № 17); впрочем, на них совсем нет торговых путей и, значит, они не дают исчерпывающих ответов на поставленные вопросы. О населенных пунктах Восточного Поморья см.: Kasiske K. Das deutsche Siedelwerk des Mittelalters in Pommerellen. Königsberg, 1938. Ср.: Biskup M. Pommern und Pommerellen... S. 149—150.

(84) О конфликте между архиепископом Рижским и Орденом меченосцев см.: Benninghoven F. Der Orden der Schwertbrüder... (см. № 44). О дальнейших разногласиях между Немецким орденом и архиепископом см.: Haller J. Die Verschwörung von Segewold (1316) // Mitteilungen aus dem Gebiete der Geschichte Liv-, Est- und Kurlands. 1910. Bd. 20. Об архиепископе Фридрихе фон Пернштейне см.: Forstreuter K. Erzbischof Friedrich von Riga // Zeitschrift für Ostforschung. 1970. Bd. 19. Впрочем, в этой работе образ церковного князя в его противостоянии Немецкому ордену предстает несколько искаженным.

(85) О судебном процессе архиепископа против Немецкого ордена см.: Das Zeugenverhör des Franciscus de Molina (1312) / Bearb. A. Seraphim. Königsberg, 1912. S. 171.

(86) Об упразднении Ордена тамплиеров см.: Bulst-Thiele M.L. Der Prozeß gegen den Templerorden // Die geistlichen Ritterorden...(см. № 19).

(87) О судебных процессах между Польшей и Немецким орденом см.: Chłopocka H. Procesy Polski z zakonem krzyżackim w XIV wieku. Poznań, 1967; Ziekursch I. Der Prozeß zwischen König Kasimir von Polen und dem Deutschen Orden im Jahre 1339. Berlin, 1934. Имеется новое издание актов 1320—1321 годов: Lites ac res gestae inter Polonos ordinemque Cruciferorum / Wyd. H. Chłopocka. Wroclaw, 1970.1. Х. Хлопоцкая исследует также показания свидетелей в этих процессах и их влияние на историю первой пол. XIV в.; см.: Chłopocka H. Die Zeugenaussagen in den Prozessen Polens gegen den Deutschen Orden im 14. Jahrhundert // Der Deutsch-ordeusstaat... (см. № 3). О пфенниге святого Петра см.: Maschke E. Der Peterspfennig in Polen und dem deutschen Osten. Leipzig, 1933. О дополнениях в уставе ордена см.: Perlbach M. Die Statuten... S. 145 (см. № 16).

Примечания

1. Болеслав III Кривоустый (1085—1138) — король Польский с 1102 г.; в результате военных походов присоединил к Польше Восточное (1116 г.) и Западное (1123 г.) Поморье.

2. Веймарская республика — буржуазно-демократическая парламентская республика, возникшая в результате ноябрьской буржуазно-демократической революции в Германии и утвержденная согласно Веймарской конституции 1919 г. Конституция провозглашала демократические права граждан, но эти права нашли формальный характер и могли быть урезаны указом президента.

3. Имеется в виду т. н. Польский (Данцигский) коридор — узкая полоса Польской земли, полученная Польшей по Версальскому мирному договору 1919 г. и дававшая стране выход в Балтийское море.

4. Имеется в виду Кревская уния (1385 г.), династический договор Великого княжества Литовского и Польши, заключенный в Крево (ныне Гродненская обл., Беларусь). Уния способствовала политическому и социальному сближению Польши и Литвы и дала возможность объединить их военные силы для борьбы с Немецким орденом. Укреплению этого союза способствовало и крещение Великого княжества Литовского (1387 г.).

5. Пфенниг (денарий) святого Петра — налог, взимаемый в эпоху Средневековья в пользу Папства во многих странах (Англия, Ирландия, Польша, Швеция, Норвегия).

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика